Интервью Day.Az с политологом Расимом Агаевым.

- Принято считать, что в гражданской войне в Сирии участвуют две стороны и что конфликт носит характер преимущественно этническо-религиозного противостояния. Так ли это?

- Правда заключается в том, что в этой войне, с одной стороны, участвует сложившаяся исторически форма правления, которая сформировалась вокруг клана Асадов, опирающегося в свою очередь на алевитскую группировку, хорошо представленную в армии, разведке и в целом в госуправлении. И эту ветвь возглавляет по сути этно-конфессиональное меньшинство Сирии.
 

Речь идет также о том, что оппозиция режиму имелась всегда: молчаливая, инертная, политическая. Хафезу Асаду противостояли еще коммунисты. Оппонировали ему и в рядах Партии арабского социалистического возрождения и т.д. Это всегда существовало. Но с приходом к власти Башара Асада сопротивление возглавили разрозненные политические группировки, которые по большей части давно находились за рубежом. Их в свое время выжили из страны. Но в нужное время они оказались в нужном месте, в основном - в Турции, Ливане, откуда и просочились на территорию страны. После этого вооруженное противостояние оказалось неизбежным.
 

То есть, речь идет о том, что объективные условия для гражданской войны вызрели в самой Сирии. Однако воспользовались этим, как всегда, внешние силы. Главным образом, США, которые посредством Турции вели себя достаточно активно, обеспечивали оппозицию оружием, финансами, а также добровольцы – большая и разрозненная армия сопротивления. Их там несколько групп. Но главным образом борьба идет между Фронтом ан-Нусра – религиозным объединением, Свободной Сирийской Армией и "Братьями-мусульманами". Вот три группировки, которые, собственно говоря, идут в атаку на Асада.

- Насколько монолитны, по-вашему, оппозиционные силы?

- В том-то и дело, что каждая из этих группировок стремится представительствовать на международной арене, на переговорах "Женева-1", "Женева-2" - от имени всего сопротивления, а некоторые - и от имени всего сирийского народа. Что, конечно, не совсем отражает реальность, потому что это очень трудно сделать.
 

Надо исходить из того, что помимо участников сопротивления, разрозненных групп, там есть еще и несколько генералов, высших офицеров, бежавших из армии и примкнувших к недовольным. И вокруг них сформировалась военная оппозиция. Сами по себе они не представляют силы, но с учетом того, что за ними уже фактически стоит Запад, сейчас переговоры вошли в стадию обсуждения будущего Сирии при условии, что Асад согласится уйти. Это, конечно, неприемлемо для действующей власти. Может быть, если бы речь шла об одном Асаде, вопрос можно было бы и решить. В том-то и загвоздка, что, в отличие от своего отца, который был вождем, безусловным главой алевитского клана, Башар Асад таковым не является.

- Часто говорится о поддержке, которую оказывают оппозиции другие страны региона. В чем состоит эта поддержка и насколько важную роль играют в конфликте другие ближневосточные страны?

- Есть, допустим, соседние монархические страны – Эмираты, Катар, Саудовская Аравия, которые спонсируют и военную оппозицию, и "Братьев-мусульман". Есть Иран, который тоже участвует в процессах.

Помню, еще в середине 80-х я неоднократно бывал в Сирии в качестве сотрудника Агентства печати "Новости" (АПН). Послом СССР там тогда был Дзасохов. Там, а также в Бейруте часто проводились региональные совещания, и я в них участвовал. И уже тогда влияние, вес и присутствие Ирана – военное, финансовое, политическое и идеологическое, в Сирии было огромным. Вот это влияние остается и сейчас. Иранцы очень сильно помогают правящим силам Сирии продержаться, но так уж получилось, что совпало это с периодом применения западных санкций против ИРИ, из-за чего помощь Тегерана несколько ослабла. А сейчас, в силу перспективных переговоров с американцами, иранцы и вовсе оказались в двусмысленном положении – как быть дальше?
 

Это все накладывает свой отпечаток, и власти Сирии опасаются, как бы чего не случилось с позицией Ирана в дальнейшем, потому что исторический прецедент имел место. В свое время, когда в Ираке шла гражданская война с курдами, те получали огромную поддержку со стороны шахского Ирана. Их разными путями снабжали оружием и финансами. Саддам Хусейн не мог ничего поделать с этим, и тогда он вышел напрямую на шаха и договорился с ним. Шах Ирана перекрыл приграничные тропы, закрыл этот клапан для доставки медикаментов и оружия. Шах пошел на это, и курдское сопротивление рухнуло. В итоге Саддам Хусейн стал единовластным хозяином Ирака.
 

Так что прецедент был, и, конечно, это арабами не забыто. В том числе сирийцами, которые в тот период во главе с Хафезом Асадом дружно радовались поражению на первых порах Хусейна, а потом так же дружно сожалели о том, что иранцы так поступили с курдами. Вот эта история хорошо иллюстрирует всю сложность взаимоподдержек, хитросплетений, явных и тайных, которыми богаты ближневосточные отношения.

- Как вы думаете, какой сценарий развития событий в Сирии может сказаться на Израиле?

- Во всей этой истории с "арабскими веснами" в огромном политическом выигрыше оказался Израиль. То есть, стратегия Израиля направлена на то, чтобы максимально раздробить и ослабить свое мощное многомиллионное арабское окружение. И, фактически с появления у власти бездарного Михаила Горбачева, Советский Союз практически уходит с арабского Востока. Мы помним историю с Ираком, когда Москва фактически отвернулась и бросила на произвол судьбы своего, в общем-то, союзника. Может быть, и плохого союзника, но платившего Союзу надежной твердой валютой. Потом так же поступили и с Муаммаром Каддафи.
 

Кстати, Каддафи неоднократно, когда я бывал на Ближнем Востоке, предупреждал в беседах со мной, что сейчас Горбачев предает мусульман-арабов, а завтра предаст и советских мусульман. Что, собственно, и произошло. Прошу отметить, что эти слова Каддафи я занес в свой дневник еще в 1986 году.
 

С уходом из региона СССР, а потом и России, арабы оказались вынуждены искать выхода только в лице США. И Вашингтон, худо-бедно, после Кемп-Дэвида поддерживал статус-кво с определенными преференциями для Израиля, и все было более или менее гладко.
 

Я сегодня читал высказывание лидера палестинского движения "Хамас" Халеда Машааля, который базируется в Катаре. И он говорит, что "арабские весны", как революционный порыв масс, имели под собой основы. Но вот я считаю, что воспользовались этим внешние силы – прежде всего Америка, ЕС, для того, чтобы дестабилизировать обстановку, взять ее под контроль, сперва под политический, а потом перейти к разделу главных богатств региона. И для этого приводить к власти угодные им режимы. Позади Ливия, Тунис, Египет, Йемен, а сейчас тот же сценарий мы наблюдаем в Сирии.
 

Если Западу удастся исключить из игры Иран, а к этому дело и идет, то я думаю, что дни прежней Сирии сочтены. А ведь раньше Сирия считалась одним из наиболее крепких орешков с точки зрения военно-технической подготовки в противостоянии с Израилем. И с началом гражданской войны в Сирии Израиль фактически получил бесконтрольное превосходство в регионе.

- Ваш сценарий развития "арабской весны". Чего ждать и как она отразится на монархиях региона?

- Вот именно монархии и удержатся. Я имею в виду ОАЭ, Катар, Саудовскую Аравию, потому что в свое время они, собственно говоря, и были созданы как преграда для сопротивления тому, что тогда называлось "арабским возрождением". Случилось это, когда начались национально-освободительные движения после египетской революции Гамаля Абдель Насера, когда с помощью СССР усилилось движение Партии арабского социалистического возрождения в Ираке, Сирии, Ливане и т.д. Но после краха СССР они ослабли, повисли в воздухе, чем и воспользовались другие силы.
 

Думаю, после этого уже ничего и не остается. Сейчас единственная проблема для Запада – это Иран. Надо как-то решить с ним вопросы, а с учетом довольно непростого положения, в котором оказывается и Россия, перспективы помощи Сирии со стороны РФ тоже, мне кажется, ограничиваются. При беглом взгляде на панораму можно предсказать, что дни Асада сочтены, и с иранцами у Запада, скорее всего, будут достигнуты договоренности.